23.04.2013

Герой войны Пётр Филоненко: "Я ненавижу фашизм. Я до последнего буду с ним бороться".

На войну Петр Филоненко попал в 11 лет, стал «сыном полка» одной из танковых бригад на белорусском фронте. Не раз бывал в тылу у немцев, но пойман не был, дважды его едва не похоронили заживо – спасли. Гордится, что на фронте познакомился с легендарными людьми: маршалом Рокоссовским, писателем Симоновым.

А в 13 лет Петр Алексеевич повторил подвиг прославленных солдат: Панкратова, Матросова и еще 400 бойцов Красной Армии (это подтверждают представители московского клуба «СВ-Поиск»). Закрыл собою вражеский пулемет, обстреливавший его старших товарищей. И снова – остался жив. Дошел до Берлина и написал свои инициалы на Рейхстаге.

К слову, в списке выживших после отчаянного шага на вражескую амбразуру числится 13 человек. Но до сегодняшнего дня, как показал розыск поисковиков, дожил только Петр Алексеевич Филоненко.

За всю жизнь, включая службу в украинской милиции, Петр Алексеевич получил около 60 ранений. А еще - снялся в эпизодических и ролях второго плана почти в 300 документальных и художественных фильмах («Рожденная революцией», «Володькина жизнь», «Доверие», «За двумя зайцами и т.д.), стал автором нескольких книг.

О своей поездке на новгородскую землю, о «чудесах» спасения и мотивах отважности русского воина, мы спросили лично у украинского гостя. Интервью с Петром Филоненко читайте в рубрике «Право автора».

ВН.ру: Впервые в Великом Новгороде? Почему решили приехать к нам, путь из Киева не близкий?

П.Ф.: Есть такие ребята Сергей и Марина. Они – поисковики, которые разыскивают солдат, повторивших подвиг Александра Матросова. Они выяснили, что таких было 430 человек. И вот они разыскали меня в Киеве. Я последний из этих солдат. А когда я лечился в Москве, пришли и пригласили поехать с ними на юбилей Александра Панкратова (прим. ред.: А. Панкратов - первый человек в истории Великой Отечественной войны, совершивший этот подвиг). Я у вас впервые побывал. Очень понравилось. «Дуже приемно», как говорят на Украине. Очень гостеприимные у вас люди.

ВН.ру: Петр Алексеевич, наверняка, многие спрашивают вас, и все же: как получилось, что вы попали на войну в таком юном возрасте?

П.Ф.: Помню, нам тогда рассказывали о Чапаеве. И я сказал, если будет война, я обязательно пойду в его дивизию. Буду пулеметчиком. Мне было 11 лет. Долго ждать не пришлось – на второй день после этого началась война. И я убежал на фронт. Братья старшие пошли в военкомат. А я под видом сопровождающего – с ними. Их на Харьков повезли. Я сел в состав на Киев.

Никто меня не брал с собой. Дядя, возьми в часть - никто не берет. Нашел друга - Володя Рыбальчиков. С ним стали ходить. Пристали к артиллеристам в лесу. А немец уже подходил к Киеву. Я подошел к одному и говорю, дядя, ну куда ты стреляешь. Ты так все патроны выстреляешь, нужно как Анка-пулеметчица. А оттуда снаряд. И Володьке ноги оторвало. Меня в бедро ранило. В сельхоз. институт привезли, сказали, кто может ходить – отступайте.

Дошел до Смоленска. Там танкисты. Генерал один пожалел. Говорит, иди вон к тому дяде в кожанке на танке. Подошел, а он представляется Константин Симонов. И говорит, если останемся в живых, напишем книги. Я о взрослых, живых и мертвых, а ты о войне глазами юного солдата. Так я и стал сыном полка, точнее – бригады.

ВН.ру: Судя по тому, что мы видим эту книгу с вашим авторством и портретом, вам это удалось. И все же, как современникам объясняете, почему пошли на фактически самоубийственный поступок в 1944-м?

П.Ф.: Я страшно не люблю несправедливость. Я и в органы пошел из-за этого. Я ненавижу воров, бандитов. Я их сажал, как картошку в мае. Ну, вот как можно обижать старушку или дивчину, или дитя. Это для меня – нож в сердце.

Я явно шел на смерть. И знал, за что я шел. Моей 18-летней сестре немцы звезду вырезали на лбу, шомполами грудь прокалывали, она кричала – ей скулы выбили. Мать кинулась ее защищать, а те и мать прикладом по голове, она упала. У нее на руках тогда младшая сестра моя была. Теперь эта сестра инвалид. Вот уже 30 лет не встает.

Когда я видел, что погибают солдаты, у которых дети, семьи, я думал, а у меня нет никого, родные были в оккупации, известий не было. И я бросился на пулемет. Немец всадил в меня 12 пуль. И откинул в сторону на убитого узбека. Наши когда подошли, стали хоронить. Но услышали хрип. И поняли, что я еще живой.

ВН.ру: Петр Алексеевич, наверняка вы не раз слышали, ну как после таких ранений можно было выжить? Вы сами как думаете, это – чудо?

П.Ф.: Я преклоняюсь перед медиками. Меня после того случая, в бою за трассу Гомель-Бобруйск, полгода «рихтовали». Шесть операций. Никто не давал никаких гарантий. А я выжил.

Чудо ли? Я считаю, что со мной за пазухой был сам Бог. Вот фотография, где хоронили меня в том числе, и видите, свечение над гробом. Священники говорят, что тогда сам Иисус Христос с Матерью Божьей меня спасли.

Меня ведь дважды чуть не похоронили заживо... Спасал командира – получил семь осколков. Он говорит, беги, там мой фельдшер. Я прибегаю, а тот лежит с размозженной головой. Сами понимаете, что такое Орловско-Курская битва. Это танковый бой. Я стою за грудь держусь, струя бьет оттуда. В глазах букашки летают. Упал. Земля горит, нога горит.

Ребята потом рассказали, что меня с другими солдатами положили хоронить. И кто-то случайно заметил, что у меня кровавый пузырь под носом, что я еще живой. Достали, медсестра кровь для меня сдала. Человек ведь как машина. Ему кровь вливают – он живет дальше. Нет – не будет человека. Меня тогда хорошо «напичкали». Я по кличке – Штопанный. 60 лет не раздевался на людях. Стыдно, много шрамов, как собаки покусали. На пляже не был из-за этого. Но ничего, вот пока живу.

ВН.ру: Петр Алексеевич, по ТВ и в интернете не раз показывалось, какие практически фашистские выпады позволяет себе украинская молодежь в сторону своих ветеранов и советской истории. Действительно, так и есть? Как вы считаете, почему это происходит?

П.Ф.: То, что показывают, эти выходки на 9 мая и не только – это все так и есть. И конечно, мне это больно видеть. Как вы считаете, если я весь пропитан тем коммунистическим духом, советским прошлым.

А я вам объясню, откуда это. Да будет вам известно, во время войны немцы и испанцы наделали нашим женщинам больше сотни тысяч младенцев. И они уже укоренились – три поколения за 70 лет. Матери хвастались: вот, какой у тебя папа был, носил шоколадки, ухаживал. А эти коммунисты взяли его и убили. Конечно, помимо этого, были тогда бандеровцы и прочие... Две сессии – три драки. Думаете, приятно на это смотреть? Я ненавижу фашизм. Я до последнего буду с ним бороться.